Странные дела вокруг “нехорошей квартиры”

или история о том, как Михаил Афанасьевич Булгаков помог инвесторам заработать немалые капиталы на гибели дома, описанного в “Мастере и Маргарите”

   Дома бывают разные. В том числе и знаменитые. Жил в доме некто великий, с его именем в историю входит и дом, что меняет его судьбу. Хорошо, если в лучшую сторону меняются жилищные условия проживающих в нем людей. Плохо, если жизнь этих людей превращается  в ад. Дом N10 на Большой Садовой стал для его жильцов настоящим адом. Косвенно повинен в этом оказался автор “Мастера и Маргариты”, в 1902 годах проживавший сначала в квартире N50 (описанной в знаменитом романе), потом в квартире N34.

   Вообще этот дом освещен светом и других великих имен. Здесь в начале XX века жили художники П. Кончаловский, А. Лентулов и Г. Якулов, создавшие творческое объединение “Бубновый валет”; великий В. Суриков, А. Винтер – впоследствии строитель Днепрогеса, в мастерской Якулова познакомились Есенин и Дункан, в этом доме встречались Василий Качалов, Всеволод Мейерхольд, Александр Таиров, Андрей Белый, Алиса Коонен, Федор Сологуб, Мартирос Сарьян и Анатолий Луначарский, сюда приезжали в гости к друзьям – Семен Буденный, Климент Ворошилов, Георгий Жуков. Словом, дом славен своей историей и историческими же именами.

   Но, наверное, не просто так именно здесь написал свой удивительный, фантасмагорический роман великий Булгаков. Вот только вряд ли он мог предположить, что “нехорошая квартира” N50 сделает “нехорошим” весь дом, что современные Воланды, Бегемоты, Коровьевы и Азазелло так заплетут его жилищные дела, что распутывать эти узелки в течение долгого времени придется многим.

Доходный дом для передовых инвесторов

   Когда в 1903 году фабрикант Пигит – владелец табачной фабрики “Дукат”, принял от архитекторов Юдицкого и Милкова дом по Большой Садовой, построенный по его заказу, он и не подозревал, что это строение станет через 80 с лишним лет предметом ожесточенных споров бизнесменов, а его имущество с некоторых пор будет именоваться исключительно как “Дом Булгакова”.

   Старый дом в новые времена пытались взять под свое крыло многие: и Минмонтажспецстрой СССР, и Военно-политическая академия им. Ленина, и Азербайджанский культурный центр, и Мост-Банк, и Константин Боровой с его знаменитой биржей. Ряд претендующих был весьма пестрым, причем кто-то не боялся того, что его имя будет “засвечено” в связи с Домом Булгакова, кто-то, наоборот, прикрывался подставными лицами.

   Дом привлекал всех, во-первых, тем, что расположен в центре, во-вторых, своей связью с именем великого писателя. Булгаков, наверное, и представить себе не мог, что его имя поможет инвесторам наживать на доме немалые дивиденды. Но инвесторы это хорошо понимали.

   Поскольку дом был старым, государство не вкладывало в него никаких средств (половину жильцов выселили после пожара, случившегося в 1987 г.). Пустующие помещения занимали не только постоянные жильцы, но и пришлые – студенты, актеры, режиссеры, художники. В доме появлялись веселые коммуны, которые, как ни странно, берегли его как зеницу ока. Можно сказать, что одна из таких творческих коммун довольно долгое время в очень хорошем состоянии содержала квартиру Пигита, сохраняя там роспись под редкие породы дерева, стены, покрытые крокодиловой кожей, лепнину, деревянные панели.

   Иная судьба выпала “нехорошей” квартире N50 – открытая настежь, она принимала (и принимает по сию пору) толпы то ли поклонников Булгакова, то ли любителей острых ощущений. Ор, крики, звон граненых стаканов в булгаковском подъезде, а под утро – грязь, окурки, шприцы и пустые бутылки – все это с трудом выносят жильцы, с некоторых пор лишенные, как ни странно, абсолютно всяких прав не только на покой, на нормальную жизнь, но и на то самое жилище, которое занимают на вполне законных основаниях. Дело в том, что с некоторых пор дом попал в жесткие руки инвесторов, которые, по самим робким прикидкам, имели доходы от эксплуатации дома, исчисляемые 50 и более тысячами долларов в месяц.

Аренда без права на нее

Пятнадцать лет тому назад общественность очень активно стала обсуждать булгаковскую тему. Дескать, писатель-то был великим, а вот музея Булгакова у нас, неблагодарных, нет. Музея не было, но была и есть квартира N50 в доме по Большой Садовой, была и есть известная в литературных кругах (и не только в них) Мариэтта Омаровна Чудакова, написавшая немало замечательных страниц, посвященных Михаилу Афанасьевичу. Чудакова и возглавила Фонд Булгакова, созданный ровно 10 лет тому назад. Фонд, который должен был создать музей писателя и не справился с этой задачей, хотя государство “прирезало” к квартире N50 еще 700 метров жилой и нежилой площади именно для создания литературного музея: между Фондом Булгакова и будущим музея постоянно стояли инвесторы, с некоторых пор ставшие хозяевами в доме N10.

   В 1992 году был объявлен конкурс на право реконструкции Дома Булгакова. Но инвесторам на конкурс должны поступать аварийные дома. Дом Булгакова никогда и никем аварийным не признавался. Старым – да, но аварийным – нет.

   Недавно специализированная организация по заказу жильцов обследовала состояние несущих конструкций здания, оформлено техническое заключение о том, что требуется всего-навсего капитальный ремонт, причем без выселения жителей, а с перемещением их внутри дома. Но, тем не менее он как аварийный был представлен на конкурс инвесторов. Победителем конкурса стал Союз кинематографистов России. Союз кинематографистов должен был “разработать социально-культурную концепцию реставрации с учетом музейного, муниципального и коммерческого использования реконструируемых площадей (студийный комплекс, музейная экспозиция, библиотека-читальня и т.д.), обеспечить сохранность мемориального музея М.А.Булгакова”. Союз кинематографистов должен был, кроме того, “заключить договор с заказчиком-застройщиком, отдав ему в результате 50% площадей, в трехмесячный срок подобрав площадь для отселения жильцов дома”, а если надо, то привлечь для проведения работ иностранных инвесторов. СК РФ прочитал все указания тогдашнего премьера Ю. Лужкова, изложенные в постановлении столичного правительства от 8.09 1992 года, и начал действовать: все свободные площади в доме были быстренько отданы в аренду, а жильцов никуда не переселили.

   В связи с тем что инвесторам гарантируется неизменность состояния дома, его жители не могли уже ни прописывать родственников, ни меняться, ни расселяться, ни присоединять освободившиеся в коммунальных квартирах (а их в доме много, этих уходящих в историю коммуналок) комнаты, ни претендовать на реализацию прав инвалидов и ветеранов ВОВ, очередников и т.д. Громкое слово “резервация” все чаще звучало в доме: внутри действовали одни законы, вокруг – другие. Вокруг дома верховенствовала Конституция, внутри – законы инвесторов.

   Союз кинематографистов РФ в 1995 году создал ЗАО “Большая Садовая, 10”, войдя в это акционерное общество мизерной долей всего в 5 процентов. Остальные учредители – две-три фирмы, которые то появлялись, то исчезали. Главный акционер в 1996 г. открыл в подвале дома ресторан. Эта общественная точка, названная в честь великого Булгакова, появилась в тот момент, когда дом был фактически заблокирован. (Выходит, жильцам нельзя было ничего, инвесторам – все?). Ресторан доставлял жильцам много хлопот громкой музыкой, огромным количеством автомашин, а главное, тем, что превратился в серьезнейшую наркоточку, куда слеталась ночами чуть ли не вся “золотая молодежь” столицы. Невероятными усилиями жильцам ее закрыть. Но этот же бизнесмен подвал тут же выкупил и устроил там “Клуб актеров и режиссеров”, который ведет себя потише.

   В декабре 1995 года “Большая Садовая, 10” и правительство Москвы подписывают инвестиционный контракт на реконструкцию дома. Инвесторы обязуются выселить жильцов уже до декабря 1997 года, завершить реконструкцию к концу 1998-го. Но выселять жильцов цивилизованно и законно, судя по всему, никто не собирался. Цивилизованный подход означал приобретение для выселяемых квартир в других домах или перечисление необходимых средств в столичный Департамент муниципального жилья с тем, чтобы уже тот по своим ценам приобретал жилье. Инвесторы денег не выделяли, ничего не покупали. Жильцов вытесняли угрозами, запретами и прочими мерами.

   Инвесторы установили “КПП”: серьезные молодые люди не пропускали даже тех, кто прописан в доме чуть ли не с 1930 года. “Скорые” и “Аварийные” останавливались перед запертыми воротами. Чтобы пройти в дом, нужно было получить разрешение у коменданта, назначенного главным инвестором, жена инвестора постоянно обещала “вышвырнуть всех”. Кое-кого вышвыривали. Например, тех самых студентов, художников и музыкантов, что берегли квартиру первого хозяина дома. После того как исчезли эти молодые люди, исчезло оформление стен, и панели, и лепнина. Одного из жителей, не покоряющегося инвесторам, избили в его собственном подъезде, а автомобиль изуродовали.

   Жильцы стали объединяться для того, чтобы, во-первых, противостоять произволу, во-вторых, сохранить дом, в-третьих, создать нормальные условия для своего же проживания.

Жильцы – главные инвесторы

   Еще в 1992 году жители создали товарищество “Дом Булгакова”, позже переоформленное в одноименное ООО, которое возглавил известный скульптор Александр Рукавишников. В 2000 году жильцы создали Благотворительный общественный фонд спасения Дома Булгакова, во главе которого – архитектор, академик Валерьян Иванов.

   Они поняли: никто, кроме них самих, не поможет, и стали действовать: находили спонсоров, подрядчиков, создавали свои аварийные бригады, ремонтировали коммуникации, системы отопления, осушали подвалы, ремонтировали крышу. Инвесторы скрипели зубами, скандалили, но ничего поделать с жильцами не могли, а вкладывать деньги по-прежнему не хотели. Им и без этого было хорошо, ведь все свободные некогда площади в доме были сданы и приносили немалый доход.

   Инвесторы чувствовали – их акции падают, и председатель СК РФ пишет письмо префекту Центрального округа с просьбой продлить инвестиционный контракт еще на два года. Великому Михалкову на этот раз отказывают.

   19 декабря 1999 г. срок контракта истек. Контракт сорван, так и не начавшись, за что власти вправе наложить серьезные штрафы.

   Комиссия Центрального округа устанавливает: ЗАО “Большая Садовая, 10” незаконно сдает помещения коммерческим структурам, а реально заботятся о доме жильцы. В феврале и мае 2000 года мэр Москвы Ю. Лужков (дважды!) принимает решение о полном прекращении злополучного контракта, инвесторы спорят и уходить не хотят. И более того – пытаются оформить на себя аренду земельного участка под домом. Если это произойдет, то вполне вероятно, что инвесторы смогут заложить ресторан, получить крупную сумму в каком-либо из зарубежных банков и исчезнуть. А на часть дома-памятника и земли заявят свои права или этот банк, или иная инофирма.

   Конечно, горе-инвесторы уйдут, в этом нет сомнений. Закон на стороне жильцов, которые уже строят планы рождения литературно-музейно-культурного комплекса, настоящей реставрации дома-памятника, создания мемориального музея М. Булгакова. Уже вместе с городскими властями они обсуждают детально разработанную благотворительную программу восстановления на 2000-2001 годы, уже подписаны благотворительное соглашение и подрядный договор на замену всей системы отопления на деньги фонда. Деньги дают спонсоры, благотворители, подрядчики, добровольные помощники. Поступают все новые и новые предложения, приходят все новые и новые энтузиасты – архитекторы, художники, историки, строители. Дело сдвигается с мертвой точки, дом оживает. Но теперь вопрос заключается в том, что вырастет из инициативы его жителей. Рядом с Домом Булгакова знаменитая “Козиха” – один из первых московских кондоминиумов. Жильцы этого дома – члены кондоминиума сами привели свой до в порядок, сделали его доходным, используют эти доходы, улучшая и собственную жизнь, и здание, в котором живут.

   Для жильцов булгаковского дома “Козиха” – наглядный пример, но они хотят пойти дальше: при поддержке двух дум – Московской городской и Государственной – планируют провести эксперимент: “Организация кондоминиума в абсолютно неблагоприятных для этого условиях”, для того, чтобы на их опыте депутаты разрабатывали потом необходимые законы. Что получится, покажет время.

                                                                                                                                                                                                                 Виктория МОЛОДЦОВА.